Трактовка принципов дендизма в творчестве Бенджамина Констана

Материалы о культуре » Дендизм в контексте культуры » Трактовка принципов дендизма в творчестве Бенджамина Констана

Страница 2

Эта цитата еще раз подтверждает высказывание главного теоретика дендизма Барбе д’Оревильи о том, что денди необходим для поддержания жизни общества. «Происходит своего рода «обмен дарами», заключается негласный договор: денди развлекает людей, избавляя их от скуки, отучает от вульгарности, а за эти функции общество должно содержать денди, как политическая партия содержит своего оратора».

Но, словам Адольфа и «… и обществу нечего бояться: оно так подавляет нас, его затаенное влияние настолько сильно, что вскоре оно кладет на нас свое уникальное клеймо. И тогда мы удивляемся только своему собственному прошлому изумлению и чувствуем себя хорошо в нашей новой личине, совершенно так же, как в переполненном зрительном зале мы начинаем дышать все более свободно тем воздухом, в котором почти задыхались, войдя в зал».

Адольф говорит о себе, что не является эгоистом, не интересуется собой, но это опровергается при появлении в его жизни Элеоноры. Явившись взору Адольфа в ту минуту, когда сердце его требует любви, а тщеславие — успеха в свете, Элеонора кажется ему достойной того, чтобы ее домогаться. И старания его увенчиваются успехом — ему удается завоевать сердце женщины.

«Я хотел, в качестве холодного и беспристрастного наблюдателя, изучить ее характер и ум, но каждое произносимое ею слово казалось мне исполненным неизъяснимой грации. Желание ей нравиться сообщало моей жизни новый интерес и необыкновенно оживляло мое существование. Это почти волшебное действие я приписывал ее очарованию, и я бы наслаждался им еще полнее без обязательства, какое я взял на себя по отношению к своему самолюбию. Самолюбие это вставало между мной и Элеонорой. Я чувствовал себя как бы вынужденным идти как можно скорее к цели, которую я себе поставил; поэтому я не мог свободно отдаться своим ощущениям. Мне не терпелось заговорить, чтобы добиться успеха. Я не думал, что люблю Элеонору, но не мог бы отказаться от желания ей нравиться. Я постоянно был занят ею; я придумывал тысячи планов, изобретал тысячи способов завоевания с тем испытанным самодовольством, которое уверено в успехе потому, что никогда ничего не испытало».

В первое время Адольфу кажется, что с тех пор, как Элеонора отдалась ему, он еще больше любит и уважает ее. Но вскоре это заблуждение развеивается: теперь он уверен, что любовь его благотворна только для Элеоноры, что он, составив ее счастье, сам по-прежнему несчастен, ибо губит свои таланты, проводя подле любовницы все свое время.

«Однако, интересы совместной жизни не подчиняются по произволу всем нашим желаниям. Иногда мне было неудобно размечать заранее свои шаги и таким образом высчитывать все минуты. Я вынужден был ускорять свои дела и порвать почти со всеми своими знакомствами. Я не знал, что отвечать знакомым, когда они предлагали мне какую-нибудь общую прогулку, от которой отказаться прежде у меня не было повода. Я не сожалел, проводя время с Элеонорой, об этих удовольствиях, которые никогда особенно не интересовали меня, но я бы желал, чтобы она более свободно позволила мне от них отказаться. Мне было бы приятнее возвращаться к ней по собственному желанию, не говоря себе, что час настал, когда она с тревогой ждала меня; я хотел бы, чтобы к мысли о счастье, ожидавшем меня с нею, не примешивалась мысль о ее тоске. Конечно, Элеонора была живой радостью моей жизни, но она не была больше целью: она меня связывала».

Адольф не может смириться с тем ,что его индивидуальность подавляется, он теряет свою независимость. Для любви характерен интерес к жизни другого, его мыслям, чувствам, желаниям.

«Она смотрела на меня с недоверием: она заметила мою напряженность. Она раздражала мою гордость своими упреками, она жестоко порицала мой характер, она изобразила меня таким ничтожным в моей слабости, что восстановила меня против себя еще больше, чем против себя же самого. Нами овладела безумная ярость: всякая осторожность была отброшена, всякая деликатность забыта. Можно было сказать, что фурии толкали нас друг против друга. Мы приписывали друг другу все, что самая беспощадная ненависть могла измыслить против нас. И эти два несчастных существа, знавших на земле лишь друг друга, единственные, могущие оправдать, понять и утешить друг друга, казались двумя непримиримыми врагами, готовыми растерзать один другого».

Страницы: 1 2 3

Статьи по теме:

Итальянское ваяние XVII столетия
Поворот от чуждого природе, неосмысленного применения традиционных формул к новому наблюдению природы и более серьезному пониманию сущности старых великих мастеров ранее всего совершился в итальянской живописи, новым рассадником которой я ...

Ордера и их происхождение
ОРДЕР - вид архитектурной композиции, художественно переработавшей стоечно-балочную конструкцию и имеющей определенный состав, форму и взаиморасположение элементов. В классической архитектуре различают Ордера: дорический, ионический, кори ...

Массовая культура
Массовая культура - порождение индустриальной и постиндустриальной эпохи, связанная с формированием массового общества. Отношение к ней исследователей разного профиля - культурологов, социологов, философов и пр., неоднозначно. Одних она п ...

Новое на сайте

Искусство макраме

Среди различных направлений декоративно-прикладного искусства макраме – одно из древнейших...

Матрёшка

Матрёшка – это полая внутри деревянная ярко разрисованная кукла в виде полуовальной фигуры...

Навигация

Copyright © 2024 - All Rights Reserved - www.culturescience.ru