Широким спектром языковых и смежных с ними филологических вопросов занимался созданный почти одновременно с ОПОЯЗом Московский Лингвистический Кружок. Его руководителями были не только языковеды (Роман Якобсон, М.Н. Петерсон), но и философы (Г.Г. Шпет, в своей книге «Внутренняя форма слова» занимавшийся преимущественно философией языка). Хотя темы обсуждений (например, фонема) и авторы, подвергавшиеся анализу, в ОПОЯЗе и Московском Лингвистическом Кружке могли совпадать, подход мог быть различен. Для Кружка характерно было прямое участие поэтов в его работе. Маяковский и Пастернак были членами кружка. Как мне рассказывал В.И.Нейштадт, у которого хранилась часть протоколов кружка, Маяковский выступал на его заседании в прениях по докладу о сложносокрашенных словах в русском языке. Он отвергал их роль, считая ее сильно преувеличенной.
Заострение внимания ученых-филологов и философов в России (Флоренского, Лосева, Шпета) на общих проблемах языка отвечает тому, что историки философии описывают как «уклон в сторону языка» (linguistic turn по Рорти), характеризующий в двадцатом веке ведущих мыслителей разных стран от Витгенштейна до Бора (последний в сочинениях по философии физики всегда задавался вопросом о характере языка, которым наука пользуется в отличие от повседневного общения). В общем виде можно сказать, что в начале века преобладает интерес к чистому синтаксису, а потом в сферу исследования втягиваются семантика и прагматика.
Из числа общих вопросов, объединяющих философию, науку и искусство (три основные стороны интеллектуальной деятельности, на которые мы ее расчленяем), с самого начала века становится в центре внимания пространственность. Глубокие мысли о ней изложил о. Павел Флоренский в цикле лекций, который он прочитал в начале 1920-х годов во ВХУТЕМАСе (Высшие Художественно-технические мастерские). Флоренский, основываясь на данных психофизиологии зрения, пробовал обнаружить, как осуществляется динамическое восприятие пространственного образа при образовании временных швов, делящих картину на части. Некоторые идеи Флоренского были развиты близкими к нему художниками (Жегиным и другими, входившими в группу «Маковец», в которой видную роль играл Чекрыгин, выступавший за понимание живописи как принципиально двумерного построения, стремящегося к передаче максимального содержания в пределах минимального пространства и поэтому настаивавший на роли изображения человеческого лица, Чекрыгин 1977).
В области понимания пространственно-временных искусств и их новых возможностей, открываемых техникой, много существенного было сделано практиками и теоретиками кино. Как в поэзии интерес перемещается на теорию поэтического языка как особой речевой формы, так в зарождающемся киноведении и в режиссерской работе, с ним связанной, основное внимание уделяется к иноязыку. Основы его понимания закладываются в работах Кулешова и Эйзенштейна, посвященных монтажу. В дальнейшем Эйзенштейн разрабатывает разные стороны эстетики кино в своих статьях, трактатах и курсах лекций во ВГИКе.
Россия в начале 1910-х годов была страной, где начали звучать вполне осмысленные разговоры о вероятно значительно большем, чем принимаемое на веру, числе измерений пространства. Покровитель футуристов и весьма независимый мыслитель Кульбин выступает на эту тему в Петрограде в кафе «Бродячая собака». Преувеличением было бы сказать, что ему была уже ясна логика будущих моделей Калуцы и Клейна, развитых вслед за теорией относительности Эйнштейна. Но «ломка миров живописных» (Хлебников) шла рука об руку с физическими открытиями и математическими моделями. К писателям, которые стремились к синтезу новых идей современной науки и образов искусства принадлежал плодовитый П.Д.Успенский. До приобщения (в годы после Первой мировой войны и эмиграции) к мистике Гурджиева Успенский занимался сравнением оккультных понятий Средних веков и основных идей Эйнштейна. Его «Новая модель Вселенной» («New Model of Universe», недавно издана по-русски) оказала влияние на новейшую английскую литературу: ссылкой на эту книгу Пристли объяснял появление своих пьес, в которых смещаются отношения во времени (сходные эксперименты в русской драматургии еще до Пристли делали Булгаков - в пьесе «Иван Васильевич» и Вс. Иванов в пьесе «Кесарь и комедианты»).
Статьи по теме:
Народная культура и искусство Чувашии
Как ученые изучают народную культуру. Своеобразная чувашская культура давно привлекала внимание ученых и исследователей. Ими собран богатый материал, который хранится в музеях и частных коллекциях, написано множество научных трудов и книг ...
Вечерний звон
От сумы да тюрьмы не зарекайся (Русская пословица)
"История эта началась в исправительно-трудовом лагере, севернее города "Н", в местах прекрасных и строгих". Начало истинно шукшинское - серьезное, лиро-эпическое. Не ...
Творческий путь Михаила Александровича Врубеля
Творческий путь Михаила Александровича Врубеля (1856– 1910) был более прямым, хотя при этом и необычайно сложным. До Академии художеств (1880) Врубель окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1884 г. он едет в Киев рук ...