Русская православная церковь и религиозная философия

Рассматриваемый период обнимает время от продолжения консервативного победоносцевского до вовлечения священников в революцию и позднейших кризисов в отношении церкви к власти.

Первая русская революция 1905 г. возникла после длительного периода продолжавшегося огосударствовления церкви и в стране, где основное население всерьез было православным (сохранявшееся по деревням язычество, изучавшееся Блоком в студенческой работе о поэзии заговоров и заклинаний, продолжало древнее двоеверие, в которое составной частью входило православие). Поэтому и революция не могла не иметь религиозной окраски, скорее напоминавшей английскую революцию, чем французскую. Пример роли Гапона в ее начале при всей хрестоматийности поучителен (из многочисленных свидетельств очевидцев стоит отметить изображение Гапона в «Климе Самгине» в сцене в доме Саввы Морозова, представляющей, по сути, отрывок из достаточно откровенных мемуаров автора).

Глубоко религиозной была фигура Лейтенанта Шмидта – достаточно напомнить его заключительную речь на суде, близко к тексту воспроизведенную в поэме Пастернака (где этот персонаж – как бы предварительная проба анти-героя, далее превратившегося в Живаго; заслуживает внимания резко отрицательное отношение к герою поэмы у Цветаевой в переписке с Пастернаком: антигерой с христианскими идеалами противоречил взглядам автора «Лебединого стана»).

Речь «Голос крови» отца Павла Флоренского явилась протестом против казни Лейтенанта Шмидта (в ряду русских протестов против расправ она следует за речью Соловьева с призывом не казнить цареубийц, что обеспечило ему пожизненную свободу от профессорской деятельности и публичных лекций в России). Эта речь и распространение ее текста принадлежали к числу немногих проявлений политического братства, созданного Флоренским вместе с немногочисленными единомышленниками и просуществовавшего недолгое время. Вскоре от политической деятельности он отходит. Его аресты и в царское время, и после революции были знаком недоверия к нему властей. В период, когда Флоренский работает над вторым большим своим философским сочинением «У водоразделов мысли», отчетливо вырисовывается противостояние его «птолемеевского» мировоззрения тому, которое он обзывает «кантовским, коперниковским». Он сторонник того, в котором в основу кладется точка зрения Бога, а не стороннего наблюдателя. В искусстве пространственные образы определяются иерархическими ценностными соотношениями – обратной перспективой, а не прямой. В книге «Мнимости в геометрии» он предпринимает попытку реконструировать дантово пространство. Оно оказывается неэвклидовым, а именно римановым (позднее об этом пишут историки математики). Данте становится предшественником Эйнштейна.

В основе понимания Флоренским языка и других систем, толкуемых как языковые, лежит понятие символа и его частей – символизирующего и символизируемого. Позднее в этом увидят набросок общей семиотической теории, отчасти схожей с соссюровской. Науку Флоренский рассматривает как символическое описание.

Едва ли не полнее всего многообразный гений Флоренского раскрылся в его богословских филологических эссе, обнаруживающих тонкое понимание деталей греческих и старославянских текстов. В своем отношении к слову Флоренский одновременно и продолжатель многовековой традиции толкования священных текстов, и дитя своего времени: недаром он разбирает футуристические стихи как один из видов использования возможностей языка.

Статьи по теме:

Микелоццо ди Бартоломео
Работая совместно с Донателло над архитектурным оформлением гробниц, Микелоццо рано овладел формами классического архитектурного декора, достигнув в этой области большого совершенства и изощренности. Этой особенностью творческого пути Мик ...

Малевич и Клюн
В школе Рорберга Малевич встретился с Иваном Васильевичем Клюнковым (1873- 1943), известным в истории русского искусства под псевдонимом Клюн. В первые московские годы именно он был ключевой фигурой для будущего авангардиста. Знакомство в ...

Танец
Танцевать ли? А ведь с Богом все затанцуем. Если Бог - то как не танцевать. Не удержишься. В. В. Розанов Но тихий восторг еще не для Егора. Ему подавай буйство, разгульную радость перед угрозой конца. Уныния рассудочности, умеренности, ...