Пять мифов Петербурга

Архитектура периода эклектики воспринималась большинством современников и потомков как уродливая и случайная. Это отношение преобладало среди большинства искусствоведов, да и горожан. Пожалуй только Добужинский увидел своеобразную красоту брандмауэров и дворов-колодцев. Переоценке города середины XIX века способствовали "Петербург Достоевского" Н.П.Анциферова и "Северная элегия" Анны Ахматовой . С конца 1950-х годов интерес к творчеству Достоевского приобретает все более широкий характер "Идиот" в БДТ; сенсационный успех иллюстраций Ильи Глазунова). К тому же при всей незамысловатости рядовой "штукатурной" архитектуры эклектики она выглядела человечной и разнообразной на фоне архитектуры хрущевско-брежневской. В городских пейзажах "левого ЛОСХА" (Пакулин, Крестовский), фотоискусстве (раньше всего у Бориса Смелова) Петербург Достоевского предстает как-бы Петербургом par exellence. Представляется, что потенциал мифа Петербурга Достоевского не исчерпан и когда-нибудь Казанская и Литейная части станут такими же модными у рафинированных знатоков как Петроградская сторона Восхищение "новой Америкой", редкое для русской культуры удволетворения настоящим, было отчасти свойственно, самому первому ядру петербургских пассеистов - мирискуссникам и акмеистам. Свидетельство тому, скажем, книга Г.Лукомского "Новый Петербург". Но настоящий миф о 1913 годе был создан в постреволюционное время настоящими и внутренними эмигрантами. И для Ахматовой, Мандельштама, Анциферова, Голлербаха и для Г.Иванова, Одоевцевой, Оцупа "блистательный Сант-Петербург" становится своеобразным градом Китежем, воплощением потерянной России. Именно полузапретная информация о предреволюционной столице -ее рынках, журналах, архитекторах, храмах, обычаях становится онтологической основой позднепетербургского мифа 1920-90-х годов. Своего апогея любовь к акмеизму, модерну, неоклассике достигает в 1970-80 годы. После этого миф, ставший ядром идеологии петербургского регионализма, быстро опошляется и становится частью местной массовой культуры.

Цельного мифа о Ленинграде у большевиков не было. Ранняя версия (до середины 1920-х) годов исходила из идеи Петрограда как четвертого Рима, города в котором началась мировая революция. Ленин становился в ряд с Константином и Петром. Москва в будущем должна была оставаться столицей РСФСР, Петербург столицей всемирного СССР, местоположением Коминтерна, председатель которого, Григорий Зиновьев именно здесь имел свою ставку. Кировский и раннеждановский миф - Ленинград, колыбель трех революций, город особый, но все же явно второй в СССР. Рудименты петроградского и петербургского мифа считались политически опасными. При всем своем различии "Дело краеведов" и "Дело ленинградского центра" были направлены против местного регионализма. В послевоенное время появляется "блокадный миф", дополняющий кировско-ждановский (Киров после гибели становится местночтимым коммунистическим святым, потеснив Урицкого, Володарского и прочих Крунштернов, Восковых, Толмачевых, Скороходовых). И Киров и в особенности блокада становятся частью народного ленинградского мифа. Возможно репрессии 1947-49 года против выходцев из Смольного с одной стороны, и писателей с другой, связаны с потенциальными опасностями, которые ощущала в этом мифе высшее руководство страны. В постсоветское время постепенно создается миф романовско- ходыревский, имеющий две инкорнации - коммунистическую и внепартийно-ностальгичесукую. В первой - Ленинград, город где без задержек платили пенсии, дети ездили в пионерские лагеря, не было бандитов и нищих, комсомол отличался боевитостью, строилось муниципальное жилье. Во втором варианте - советский Ленинград город особой духовной культуры, город Мравинского, Товстоногова, Акимова, истинной культуры, самый рафинированный город СССР (отсюда идея "культурной столицы"). Ну и наконец ленинградский неофициальный миф. Ленинград - город Бродского, Довлатова, "Сайгона", Гребенщикова, Науменко, Цоя, "Митьков", "системы" - столица неофициальной России. Все пять петербургских мифов имеют свойства порождать актуальную культуру. Это не значит, что другие мифемы не могут быть и не будут использованы в дальнейшем.

Статьи по теме:

Искусство XVII века
XVII столетие – один из самых сложных и противоречивых периодов в средневековой русской истории. Недаром его называли «бунташным» – оно взрывалось «Медным» и «Соляным» бунтами. Народное недовольство вылилось в восстания под предводительст ...

Производство и культура
Общеизвестны также те сообщения, сказания и саги младенческой поры всех культур, в которых музыке приписывают, помимо её художественного воздействия, магическую власть над душами людей и народов и превращают её в тайную законодательницу и ...

Армейский подпоручик
В наше время хорошо сохранившиеся экземпляры альбомов ХVIII века – большая редкость. Они гибли во время пожаров, терялись или просто гнили на чердаках заброшенных родовых поместий. Порой их судьба складывалась весьма печально, как, впроче ...