Феофан в Москве

Но самое главное это то, что в противовес к очень живому лицу фигура его образует высокий стройный столб, который несколько сужается кверху. Контраст между напряженным, выразительным, энергично моделированным лицом и столбообразным туловищем составляет основу драматизма этого образа. Фигура святителя включена в ряд других икон с такими его напряженно стоящими фигурами, но живое, остропортретное лицо утверждает его индивидуальность, обособленность. Тонко моделированная рука служит связующим звеном между лицом и туловищем. По поводу Иоанна Златоуста Феофана трудно сказать, что он „принципиален" или нет. Но можно сказать, что это существо особого рода: он наделен живым характером и вместе с тем почти превращен в столб и как таковой участвует в процессии по сторонам от трона Вседержителя.

Что касается Василия Великого, то это тоже очень характерная и вместе с тем торжественно-величавая фигура. Но у него не так обнажена мимика лица, как у Иоанна Златоуста, волосы закрывают лоб, борода окладистая, лицо менее напряженно. И в этой фигуре подчеркнут контраст между небольшой головой и крестчатыми ризами. Для того чтобы ближе подойти к пониманию живописного языка Феофана, поучительно сравнить его Василия Великого с другими аналогичными фигурами в живописи того времени. В Кахрие Джами в фигуре Григория Богослова можно заметить резкий контраст между психологической напряженностью лица (отчасти близкого к новгородским фрескам Феофана) и черными крестами его риз. Но этот контраст грубо обнажен, вертикальные полосы ризы как бы пригвождают фигуру к месту, подавляют ее внутреннюю жизнь. В иконе Григория Богослова из Васильевского чина контраст почти сглаживается. Лицо отца церкви окутано тенью, спокойно, почти бесстрастно, мелкие кресты придают устойчивый характер фигуре, о внутренней жизни человека можно только догадываться, доминирует впечатление, что он полностью подчинен общему порядку. Бросается еще в глаза диспропорциональность фигуры, ее болынеголовость.

Если даже не делать из этого частного примера общих выводов, нужно признать, что Василий Великий Феофана выигрывает при сравнении с двумя другими аналогичными изображениями. Действительно, в самой живописной форме иконы выражено, что фигура живого человека включена в иконостас. В этом отношении образ Василия Великого Феофана значительнее, чем его образ Иоанна Златоуста. Рисунок крестов на ризе Василия в известной степени передает движение, поворот фигуры и жест руки, но вместе с тем в этих крестах дает о себе знать монументальность, способная превратить фигуру в элемент архитектуры. Фигура становится легкой, почти воздушной, парящей, чего нельзя сказать о Златоусте. Василий Великий не только стоит и стоит очень незыблемо, но еще участвует в общем движении, вместе с другими направляется к центру. Хорошо найдено и масштабное соотношение крестов и головы: они не так крупны, как в фреске в Кахрие Джами, и более дробны, чем в иконе Васильевского чина. Голова действительно увенчивает фигуру. Нужно обратить еще внимание на выразительность жестов у Феофана: Иоанн Златоуст держит книгу обеими руками, прикрывает и гладит ее. У Василия Великого рука молитвенно протянута вперед, она вырисовывается на фоне легкой и невесомой книги.

Что касается живописного выполнения обеих икон, то оно составляет едва ли не полярную противоположность к новгородским фрескам Феофана. Почти ни одного удара кисти, ни одного решительного штриха. Все строго выверено, взвешено, точно определено и ограничено. Назвать это победой линейного стиля — значит ничего не сказать. Более существенно то, что новгородские фрески Феофана обнаруживают близость к фрескам Кахрие Джами. Наоборот, в иконах Иоанна Златоуста и Василия Великого больше точек соприкосновения с византийской живописью второй половины XIV века. Фигура Иоанна Златоуста в известной степени похожа на отцов церкви в „Божественной Литургии" церкви Периблепты в Мистре. Лицо Василия Великого, выступающее четко очерченным силуэтом, с легко положенными бликами и гладкой манерой письма, находит себе некоторые параллели в византийской иконописи конца XIV — начала XV века, в частности, в иконе „Григория Паламы" (Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина) с той оговоркой, что работа гениального Феофана намного превосходит эту рядовую византийскую школу.

Статьи по теме:

Рафаэль Санти
Рафаэль Санти родился в 1483 г. в Урбино, который в 15 в. стал одним из центров гуманистической культуры. Первым учителем Рафаэля был, вероятно, его отец Джованни Санти, довольно посредственный живописец, а с 1495 г. он учился у местного ...

Полхов-майданская матрешка
Это соседка семеновской матрешки. А вытачивают ее в селе Полховский Майдан Нижегородской области. Первые два этапа — грунтовка клейстером и наводка — выполняются так же, как и у семеновской, а вот роспись более лаконична: овал лица с кудр ...

Орнаментальные знаки на кайме пелены «Крест на Голгофе»
Семантический анализ орнаментальных знаков на кайме пелены "Крест на Голгофе", вклада Бориса Годунова в Троице-Сергиеву лавру 1599 г. Пелена "Крест на Голгофе" вложена царем Борисом Федоровичем Годуновым в 1599 г. в ...